В эпоху феодализма была глубокая связь между верой, что «мир от бога.» и «король от бога.» и между убеждением, «что мир создан божьей милостью» и «королевство даровано божьей милостью». Известны католические и православные изображения бога-творца. в королевском платье с короной на голове или в царском одеянии, сидящем на троне со скипетром и державой в руках. Московский митрополит Филарет писал: «Бог-творец по образу своего небесного единоначалия устроил на земле царя: по образу своего вседержительства — царя самодержавного». Духовенство проповедовало крестьянам о боге-творце как небесном царе, хозяине земли, пославшим земного царя управлять миром: «Без бога свет не стоит, без царя земля не правится», «У бога-света с начала света все приспето», «Бог — старый хозяин, лучше нас знает — что к чему» и т. д., на что крестьяне-вольнодумцы отвечали: «Бог высоко, царь далеко, нам правды не найти», «Молился, молился, а гол, как родился».
Священники именем бога-творца освящали и укрепляли деление людей на господ и рабов. Вера в промысел всемогущего творца внушала, что от него зависит богатствo и бедность, призывала примириться с социальным неравенством на земле. «Почто шумите, братья, — говорил священник елейным голосом, — на кого ропщете? — на брата своего; от творца так положено: кому быть богатым, а кому бедному». «Учители веры» вдалбливали в голову, что «высокого и низкого бог создал», «в лесу бог деревья не уравнял, а в народе людей», «господь богатит и высит, убожит и смиряет».
В эпоху капитализма имеется тесная связь между поучениями о творческой деснице бога-творца и заявлениями вроде известного изречения короля нефти Рокфеллера: «Мои деньги дал мне бог». Не случайно надпись на долларе гласит. «На бога мы надеемся». Вера в бога-творца поддерживается в буржуазных странах социальной придавленностью трудящихся, кажущейся беспомощностью их перед слепыми силами капитализма, который приносит неисчислимые бедствия и страдания, страхом перед возможностью войны, безработицы и нищеты.
Ф. Энгельс указывал, что в буржуазном обществе над людьми господствуют, как какая-то чуждая сила, ими же самими созданные экономические отношения, ими же самими произведенные средства производства. Поэтому там фактическая основа религиозного отражения действительности продолжает существовать, а вместе с этой основой продолжает существовать и ее отражение в религии. До сих пор еще в ходу поговорка: «человек предполагает, а бог (т. е. господство чуждых человеку сил капиталистического способа производства) располагает».
Человек считает себя зависимым существом, обязанным существованием милостью другого, а поэтому полагает, что жизнь его имеет причину вне его, она не есть его собственное творение. «Вот почему творение является таким представлением, которое весьма трудно вытеснить из народного сознания, — писал Маркс. — Народному сознанию непонятно чрез — себя — бытие природы и человека, потому что это чрез — себя — бытие противоречит всем осязательным фактам практической жизни». Маркс отмечал, что сам вопрос о том, кто породил природу вообще, продиктован точкой зрения, которая в корне неправильна. Задаваясь вопросом о сотворении природы, человек абстрагируется от нее, полагает ее несуществующей, хотя абстрагирование от бытия природы не имеет никакого смысла.
Средневековые вольнодумцы предлагали ответить на такие вопросы: Что существовало до творца? Кто сотворил самого бога? Что делал бог до сотворения мира? Зачем бог сотворил мир? Почему бесконечно совершенный бог создал несовершенный мир?
В XII–XIII вв. разным лицам приписывались крылатые слова: «Если бы господь бог сделал мне честь спросить мое мнение при сотворении мира, так я бы ему посоветовал сотворить его получше, а главное попроще».
Острота споров о сотворении мира объясняется в конечном счете тем, что это был не только основной догмат церкви, но он считался и политической аксиомой, освящавшей феодальные порядки. Поэтому различные «еретики», выступавшие против феодального гнета, критиковали церковное учение о сотворении мира. Во французской хронике Радульфа Глабера сообщается, что в 1017 г. «появилась новая неслыханная ересь, занесенная из Италии одной женщиной преисполненной дьявола. Еретики утверждали, что земля и небо не были сотворены, они существовали всегда. Еретики не признавали никаких христианских верований, никаких обрядов». Король Франции Роберт прибыл в Орлеан, созвал епископский собор, который осудил еретиков. На второй день праздника рождества там были заживо сожжены тринадцать еретиков.